Натали вернулась домой из кинотеатра ещё до восьми вечера. Жаркий, тридцатиградусный июльский день вообще был достаточно приятный, хоть и вынудил одеться полегче. Провела время с друзьями, потом с бойфрендом в кино. Парень не плохой, из достойного семейства, учатся вместе. Пусть встречаются не так давно, но со стороны пара всяко приятная получалась. Правда отцу пока не говорила, он и в этом ухажёре найдёт какую прорву недостатков. Да и рано пока ему рассказывать. Парочка свиданий ведь ничего ещё не значат. С другой стороны этот выходной помог немного прогнать ненужные мысли, которые... Да, да... Касались его же — папы. Дело в том, что последнее время он как на иголках. Говорит, что всё нормально, что просто устаёт. Но видно невооружённым глазом, что мужчина суетится. Он торопится, даже может чего-то боится. Один раз, когда Натали пыталась спросить, что же происходит, он рявкнул. А ведь на крик или какую агрессию он шёл очень редко. Особенно в присутствии своей дочери.

— Пап, я дома. — Тонкий голосок девушки, она с улыбкой переступает порог родного дома. — Пап? — Второй раз попытавшись докричаться, она лишь отложила сумочку на полку в коридоре и прошла в гостиную комнату, где её отец был в кресле, а рядом с ним стояло двое мужчин. У Гордеева красовался свежий фонарь под глазом и рассечена губа. А взгляд... Взгляд был на столько неуютный, что по спине пронеслись мурашки. Словно он виноват перед дочерью в библейском потопе не меньше. Девушка только дёрнулась к нему, как один из охранников встал перед Натой, не дав добраться до отца. — Что с тобой сделали?!

— Послушай, Наташ… Слушай... Я... — Начал Гордеев, но его тут же перебил один из мужчин.

— Синьор Гордеев наделал глупостей, а вам придётся проехать с нами. С вами, синьора Д'Орси хочет поговорить лично. — От такой постановки вопроса Натали даже сглотнула. Её глаза бегали от говорящего незнакомца, на виноватого отца и обратно.

— Лорелла? А... Что... — То и дело Натали сдерживала порывы рвануть к отцу и прижаться. Было не по себе, было жутко. В частности, от того, как выглядел родной ей человек. И ведь он практически на расстоянии вытянутой руки, но в то же время в такой недосягаемости.

— Наташ... Я… Ошибся. Поступил паршиво, и мы теперь должны Лорелле... — Говорил он сложно, запинаясь. Подбирая слова. Он не хотел сделать ситуацию ещё хуже, она и так безвыходная, а если Натали запаникует лучше от этого не будет никому. — Тебе придётся какое-то время поработать на неё. Ты главное не волнуйся. Мы всё уладим и оглянуться не успеешь. Но сейчас важно, чтобы ты помогала ей во всём, что она скажет. — Говорил он не самые страшные вещи, но тогда почему его лицо так корёжило от эмоций? Хоть он и старался сдерживаться.

— Что? Но... Я ничего в косметике не понимаю, ни в косметике, ни в одежде. — Было начала, но отец перебил.

— Я не думаю, что это будет проблемой. Лорелла тебе подскажет что и как... Ты главное помни. Это не на долго. И я найду выход, чтобы всё закончилось как можно быстрее. Оглянуться не успеешь. — Такое чувство, что он говорит поработать не на владелицу косметической компании, а собирается отдать Церберу на растерзание.

— Хватит. Пойдём. — С этими словами один из мужчин, который до сих пор молчал, взял девушку под руку и поволок из дома в машину, где за рулём ждал третий незнакомец. Конечно, Наташа пыталась рыпаться, что-то пару раз вскрикнула, но где уж там при её хрупком телосложении сопротивляться этим людям. Оказавшись на заднем сидении чёрной машины, зажатой меж двумя охранниками, стало ясно, что все попытки вырваться и хоть что-то сообразить тщетны, а впереди только неизвестность и вопросы.

Нат никогда не была в обители Лореллы. Скорее просто слышала от отца, когда речь заходила об этой женщине. Знакомо с ней семейство не так давно, но синьорина Д'Орси не давала усомниться в собственной серьёзности. Гордеева восхищалась этой женщиной искренне и, собственно, не скрывая. Поражало, как один человек может совмещать себе всё одновременно, красоту, деловую хватку и интеллект. Глядя на Лореллу, хотелось однажды достичь если не такого уровня, Ната прекрасно понимала диапазон своих возможностей, то хотя бы подобраться к её высоте как можно ближе. При этом Натали никогда не была посвящена в дела как отца, так и его партнёров. Неприглядные стороны их жизней оставались для девушки за кадром, потому она и не предполагала, что здесь могут быть скелеты в шкафу куда серьёзнее, чем у папы на родине. А они у него были, не зря же на таких сверхзвуковых скоростях пришлось искать возможностей перебраться на другую часть света. Однако, хотелось верить, что здесь всё будет иначе. Папа перестанет переживать, они забудут панику, воцарившуюся в доме в последние месяцы их там проживания. Прекратятся странные звонки, его горячие споры с какими-то незнакомцами. И ведь действительно, за годы в Палермо неприятные воспоминания замылились, такого напряжения больше не было, но... К сожалению, до сегодняшнего вечера. Вот только на мгновение показалось, в его взгляде, что сейчас дела гораздо хуже. Глаза отца были опустошёнными, уставшими, в них читалась нескрываемая безнадёга и животный страх, который он пытался скрыть. Он потрясающий лжец, но Гордеева слишком хорошо знает родного человека. И тут-то в голове пока не сходится его поведение с вложенным в голову образом идеальной женщины, к которой он же и отправил.

А меж тем люди Лореллы были молчаливы, могли перекинуться парой фраз между собой, но на девушку внимания никакого не обращали, попытки спросить и заговорить игнорировали, словно попутчицы с ними и нет, а везут они безмолвную посылочку. Особняк Лореллы показался на горизонте, и он действительно восхитил. Стильный, ухоженный, да он ещё и огромный, по крайней мере в сознании Наташи это едва ли не дворец. Ей, казалось, что квартира в Питере была большой, в сравнении с той, что оказалась в Палермо, да там и денег, конечно, у отца было больше. Но это... Это совсем другой уровень. Впрочем, присутствие рядом мужчин, которые могли связать в узел хрупкую девушку, не прилагая особых усилий, не позволяло в полной мере восхититься архитектурой. Напротив. Почему-то по спине то и дело проносился холодок, строго по позвоночнику.

Наконец они переступили порог этого дворца, двое охранников следовали за девушкой, один, который был за рулём, шёл впереди, задавая маршрут. Вероятно, в кабинет владелицы? Что вообще отец имел ввиду, когда говорил о работе на эту даму? Натали изломала голову, озираясь по сторонам, жадным до красоты взглядом, выхватывая картины на стенах, скульптуры, прочие элементы дизайна, что вполне могли выдать убранство за музейные экспонаты, демонстрируя вкус своей владелицы. Мысли были разнообразнейшие. От работы в качестве прислуги или горничной, до помощницы в каких делах в косметической компании синьорины Д'Орси.

Дойдя до двери в какую-то комнату, мужчина, идущий впереди, сперва постучал, дождался ответа и только тогда вошёл, а толчок в спину прозрачно намекнул следовать за ним, а не стоять как вкопанная, вот и Натали переступила порог следом. Двое охранников так же проследовали за девушкой в помещение и встали у двери. Пред девушкой во всей красе предстал кабинет Лореллы и сама владелица этого удивительного места.

— Синьорина Д'Орси, мы всё сделали, а синьор Гордеев понял, что был не прав. — Начал охранник отчитываться перед своим боссом, — Он согласился на ваши условия. — кивком головы указал на хрупкую девушку за своей спиной, после чего отошёл чуть в сторонку, позволив Лорелле и Наташе встретиться глазами, хотя девушка тут же свой взгляд отвела, но лишь на мгновение. И надо было бы промолчать, но сейчас, когда столько вопросов...

— Синьорина Д'Орси, что происходит? — Начала девушка, она сделала пару шагов вперёд, чуть ближе к женщине. Из-за спины незнакомца, даже с учётом, что он слегка отошёл в сторонку, говорить было не совсем уютно. Но мужчина упрямо ей намекнул, толкнув рукой, отступить обратно. — Что папа натворил? За что вы так с ним?! — Явно имея ввиду фонарь под глазом. — Что я тут делаю? Я ничего не понимаю! — Начала она, явно чуть волнуясь, потому что в словах активно начал мелькать русский акцент. Особенность произношения Наташа практически поборола, но когда волновалась то скатывалась снова. А могли и вовсе мелькнуть порой слова на родном языке. — Он сказал, что я буду какое-то время работать на вас, но я понятия не имею, чем могу быть полезна. — Затараторила, не давая никому и слова вставить из присутствующих, да так увлеклась, что и забылась, а ведь она одна в компании трёх охранников и самой влиятельной женщины, что видела в своей жизни.