Терра сбавила скорость только тогда, когда поняла, что отъехала на достаточно большое расстояние и не увидела за собой хвоста. Сомнений не оставалось, этот мужчина расскажет Ливии о том, кто она такая. И теперь неприятностей не оберешься. Она почти сделала то что хотела…Уйди она на пять минут раньше или позже, они бы не встретились и было бы все хорошо. Терра с силой ударила по рулю дорогой машины и выругалась. Она так устала за это время, что руки дрожали. Пережитый стресс, волнение и понимает того, что все пошло не так, что все было зря, вызвав у женщины приступ отчаяния и злости. Она еще раз бросила взгляд в зеркало заднего вида и выдохнула. Правой рукой нащупала телефон и набрала номер.
- Да, Терра. – Голос начальника охраны прозвучал спокойно, сухо и как всегда официально, несмотря на то, что за окном было поздно,  и его рабочий день давно закончился. Но дело не терпит отлагательств.
- Карлос, прости, что так поздно.  – Терра попыталась успокоить голос. – Мне нужно, что бы ты выставил людей  за Шарлин. Она будет сопротивляться, но придумай что-нибудь, хорошо? – Терра помолчала, давая время ему обдумать услышанное. – Мне очень важно, что бы она была под защитой.
- Что-то случилось? – Тут же отозвался мужчина. Он был не просто работником, но и хорошим другом их семьи. Он всегда помогал и выручал Терру. – Если нужно я могу сам приехать. Ты сама где? – Он был в курсе ее дел, и взволнованный тон давал понять, что он готов сорваться сейчас же из дома. Терре стало стыдно перед его женой и семьей. Он выдергивала его в любое время и слишком часто, чем нужно было. Я обязательно потом попрошу извинения у его жены, обязательно.
- Нет, не стоит. Оставайся дома, со мной все в порядке. Просто мне нужно, что бы присмотрели за Шарлин. – Она сжала телефонную трубку, пытаясь донести до него, как это важно. Впрочем, Карлос был понимающим.
- Я сейчас же оправлю двоих ребят к ее дому.
- Спасибо, Карлос. – Терра выдохнула и положила трубку. Она посмотрела в окна. Темнело,  и нужно было ехать домой. Дорога впереди сужалась, значит, она подъезжала к центру города. Ей нужно было проехать насквозь Сакраменто, что бы оказаться у себя дома. А она так устала. Только в городе, она позволила себе сбросить скорость до минимума и уже никуда не спешить. По дороги она набрала мать и узнала как у них дела. За домом Каас уже давно следили, поэтому за жизнь мамы и сына она не переживала. Но все же она решила поторопиться. Когда машина остановилась перед ее домом, она даже не стала загонять ее в гараж, и поспешила с дом. Там ее встретил сын, с воплями бросившись матери на шею. Терра улыбалась и целовала сына, но проницательный взгляд Моники прожигал,  и Терра поняла – она догадывается, что у дочери неприятности. Ничего. Ей не стоит знать всего. Чем меньше знает, тем крепче спит. После смерти Макса, после потери своего любимого мужа, она не переживет, если узнает, что ее дочери грозит смертельная опасность. Перед сном Терра позвонила сестре и узнала как Шарлин. Та рассказала, что ночью был приступ паники…очередной. Но ее удалось успокоить и сейчас она смотрит фильм. Терра не стала рассказывать сестре, что с ней сегодня случилось. Пожелала спокойной ночи и положила трубку. Сама же она долго не могла заснуть. Ворочалась, смотрела, как спит Тин и думала. Думала о том, во что ввязалась, чем это может грозить. За себя она не так сильно боялась, как за своих близких. Она не сможет пережить, если из-за ее промашки пострадает ее сын или еще кто-то. Нужно было что-то придумать и как-то исправлять ситуацию. Уже засыпая, она вспомнила его. Его теплые руки, горячее дыхание. Как обнимает и укладывает себе на колени. Как становится хорошо и тепло. Словно ничего не беспокоит, словно укрывает одеялом и закрывает от всех переживаний. Словно обещает, что больше ничего с ней не случится, что теперь она не одна. Он закроет ее от всех опасностей…С этими мыслями Терра погрузилась в сон.

Терра, конечно же, не надеялась, что ее оставят в покое, поэтому всю последующую неделю она была как на иголках. Она каждый день звонила и узнавала, как поживает Шарлин, не замечает ли чего-то необычного, созванивалась с охраной. Но все было на удивление спокойно. На удивление…Терра не перестала наблюдать, но расслабилась. Может быть, Ливия решила действовать по-другому? А может, побоялась трогать Терру, прекрасно понимая, чем она может ответить. Это была безумная и опасная игра. Две женщины, обе защищают свои цели. Обе с огромным влиянием и связями. И чем эта война закончится одному Богу известно. Именно об этом она думала, когда выходила из своего офиса поздно вечером. Она так чертовски устала, что еле передвигалась на высоких каблуках. Сегодня было множество переговоров, проверок. Все как с цепи сорвались. Перед глазами плясали цифры, буквы, договоры и подписи, которых ей пришлось поставить просто море…Ноги подкашивались от усталости и перед глазами все плыло. Она себя загонит этой работой, не иначе. Она вдохнула прохладного воздуха, улыбнулась проходящей мимо парочки и поймала себя на мысли, что соскучилась. Соскучилась по тому, кто снился каждую ночь…Ей так захотелось оказаться с ним рядом. Просто помолчать, что бы он и без слов понял, как она устала. Устала работать, прятаться. Она выдохнула и покачала головой, словно убеждая себя саму. Не стоит. Не сегодня. Она достала из сумочки ключи от машины, пикнула сигнализацией и сделала несколько шагов к машине. И именно в этот прогремел взрыв. Оглушительный, мощный настолько, что все мгновенно померкло перед глазами, успев отразиться в голове женщины сильной болью в руках и на лице….Терра потеряла сознание. Вокруг кричали люди, спешили на помощь ей и тем двоим, которых задело ударной волной. Машина стояла вся в огне и пламени. Кто-то вызвал скорую и пожарную. Где-то вдалеке раздался вой сирены.

Женщина открыла глаза и посмотрела по сторонам. Все перед глазами закружилось,  и она застонала. Кто-то резко подошел к ней, облокотился на кровать и смотрел  лицо.
- Терра, ты меня слышишь?  - Женщина попыталась разлепить веки еще раз, понимая как тяжело ей это сделать. Как больно бьет по глазам этот яркий свет. Где она? В больнице? Она судорожно пыталась вспомнить, что было до…Терра выпустила из легких стон и попыталась снова повернуться. Это была сестра. Она обеспокоено смотрела в лицо женщины, пытаясь найти признаки сознания.
- Все…Хорошо… - Еле выдавила из себя Терра, перед этим собирая в легкие воздух несколько долгих минут. Губы горели, и казалось, что ей проще умереть, чем разговаривать. – Что…случилось?
Терра ощутила, как вздохнула сестра. Она села рядом с кроватью на стул. У нее под глазами она увидела огромные круги. Видимо она пробыла здесь всю ночь. Бледная, еще более худая. Трагедии ее дочки вымотала сестру полностью. Теперь еще Терра.
- Твою машину взорвали, Терра. Что ты скрываешь от меня? Во что ты ввязалась…Я же просила тебя… - Но Каас ее уже не слышала. Точно. Взорвали. Вот и расплата…Женщина устали прикрыла глаза. Они не хотели ее убить, иначе дождались бы пока она сядет в машину. Они хотели напугать и предупредить, что бы она больше не лезла туда,  куда не следует. Она сдала простынь, который была укрыта и отвернулась к окну. По дорогам ездили машины и ходили люди. Так ярко светило солнце, словно насмехаясь над Террой.  Не стоит недооценивать врага…Эта война будет очень сложной. Но, несмотря ни на что, она даже не планировала сдаваться. Пусть продолжение будет грозить ей смертельной опасностью….

С начала эпидемии Микейла была за пределами закрытой школьной территории всего два раза - первый раз они с Уиллой возвращались домой, там они пробыли несколько дней, пока нахождение в собственном доме не стало опасным. Второй выход был неделю назад: Мики и Уокер снова возвращались на свою улицу в попытках найти выживших знакомых, забрать вещи, узнать, были ли дома родители. И все два раза могли закончиться для нее плачевно, каждый раз она подвергала свою жизнь опасности. Но вместо того, чтобы сидеть и не высовываться, в этот раз она вызвалась пойти за припасами в один из ближайших ТЦ. Четыре добровольца с рюкзаками на велосипедах, вооруженные колющими предметами, не совсем понимающие, как действовать, в случае, если на них нападут, пускай и все правила и сценарии были обговорены заранее. Вряд ли ими движет смелость и желание помочь другим, вероятно, эта вылазка - лишь повод самоутвердиться, укреплять свои позиции, ведь прошлая школьная иерархия терпела крах.

О своем решении выйти в город Микейла не сообщила ни сестре, ни друзьям, ни даже своему парню. Лишние переживания, уговоры и запреты ей не были нужны, она все для себя решила. Ей нужно выйти наружу. Наверное, спокойная жизнь в безопасности просто не для нее, ей нужно под любым предлогом пощекотать себе нервишки, узнать, что творится за пределами их безопасной зоны. В этом она, конечно же, никогда не признается, придумает повод или историю о том, что должна быть хоть чуть полезной новому обществу, не считая её кулинарных проделок на школьной кухне. Умереть Мики не торопится, жизнь только начала вроде налаживаться, несмотря на эпидемию, ходячих голодных мертвецов и недружелюбных живых людей.

Мики стащила пистолет у Мэтти, пока тот ещё спал, с оружием ей было спокойнее. Она понимала, что стрелять в принципе  - плохая идея: громкий звук может навлечь беду, как в виде мертвецов, так и выживших мародеров. Но в крайнем случае она была готова нажать на курок, ей был нужен запасной план, дополнительная защита, хоть какое-нибудь преимущество. Никто из её спутников не придет на помощь и уж точно не вернется за девчонкой - она ведь скорее обуза, чем помощница. Впрочем, так ей и сказали, перед тем, как группа вышла за территорию школы. Попадешь в неприятности -  твои проблемы. Микейла повторяла про себя слова футболиста, строившего из себя лидера, и решила для себя, что, во-первых, он прав и она не в обиде, во-вторых, если ему будет нужна помощь, то Ричардс не придет на помощь. Всё честно. Она не будет подставляться ради того, кто её за человека не считает. Она и до апокалипсиса была объектом насмешек и острых шуточек.
До ТЦ добрались они почти без приключений, парни ехали впереди и ради забавы битами разбивали зараженным головы. Микейле не было смешно, она не собиралась участвовать в чем-то подобном. Шейн пару раз покружил на велосипеде вокруг Мики, опуская пошлые шуточки, но кроме среднего пальца в ответ ничего не получил. Мики в целом зря связалась с этими полудурками, возомнившими себя новыми героями, добытчиками. Вероятно, их интересовали не крупы и консервы, а чипсы и алкоголь для планирующейся вечеринки для поднятия духа.
Парни отправились в продуктовый на цокольном этаже, Мики же должна была заглянуть в аптеку на втором. Конечно, не одна, но Шейн решил, что столь смелая девчонка справится и без его помощи. Мики могла бы струсить и не идти, увязаться за парнями и попасть с ними в неприятности, ведь они так и напрашивались на них. Но Ричардс несколько раз уже была в этом центре и не смогла устоять перед несколькими магазинами. Ей хотелось порадовать себя, и кого-нибудь из друзей, достав важную или приятную вещь, кроме списка от школьного медика.

Мики передвигалась как мышка, её легкие шаги не были слышны. Она старалась дышать медленно и спокойно. В некоторых отделах бродили мертвецы, они бились о стекла и не могли выйти, другие магазины были разграблены - повсюду были битые стекла, манекены лежали на полу, а кое-где на стенах и на была кровь и мертвые тела на полу, от которых не очень приятно пахло. Аптека была уже несколько раз разграблена, вероятно, наркоманами, ведь многое для первой помощи было ещё доступно. Мики не рискнула идти в подсобное помещение, следы крови и её интуиция твердили ей этого не делать. Мики собрала некоторые препараты с витрины и из ящиков, в рюкзак также полетели средства гигиены, витамины и все то, что любят выставлять у кассы.
Перед тем, как идти назад к оставленным на улице велосипедам, Мики решила заглянуть в свой любимый отдел. Вряд ли он будет разграблен, даже если аптеке здесь настолько повезло, то пара пустых альбомов и карандашей вряд ли кому-то понадобятся. Девушка осторожно шла между стеллажами, стараясь не терять бдительность. Громкий и резкий шум внизу заставили её вздрогнуть, попятиться назад и оступиться. Двушка впечаталась в кого-то и не сразу поняла, в живого или мертвого. Они оба задели стоящий с красками стеллаж, который с шумом полетел вниз. Все бы ничего, да только напротив и достаточно близко оказалась рука парня с кухонным ножом. Ладно, он не вгрызается в неё. С ним можно вести диалог.

- Твою мать, я живая, убери нож, - выругалась испугавшаяся девчонка, вытягивая немного руки перед собой. Нужно доказать ему, что она не представляет опасности, хотя похоже только что навлекла её на них в видt приближающихся мертвых.

Ее слишком часто стали мучить плохие сновидения. Можно даже сказать, что это были кошмары. Ужасающей силы и воздействия, которые словно забирались под ее белоснежную, алебастровую кожу, и заставляли дрожать, не в силах прийти в себя какое-то время. Вот и сегодня утром Идель фактически подпрыгнула на кровати, когда поняла, что это был только сон. Последнее, что помнила немка, это то, что она падала куда-то глубоко и так быстро, что могла достичь самого дна в одно мгновение. И именно в тот момент, когда, казалось бы, должен был произойти удар - она проснулась. На теле Ида чувствовала испарину, а все конечности словно замерли в безмолвном ожидании. Медленно повернув голову к часам на прикроватной тумбе она повернула к себе циферблат. Большая стрелка указывала на четыре часа утра. Тяжелый вздох. Идель поднялась на ноги и немного пошатываясь закрыла за собой дверь в ванной. Только теперь она включила в ней свет и уставилась на свое отражение в зеркале. Ей не помогал уже даже валиум.
В отражение на нее смотрела женщина, которая медленно начала угасать, но которая так тщетно пытается вернуть себе молодость и красоту. Ида умылась холодной водой и включила набираться ванную. У нее было сегодня очень много времени что бы подумать и привести себя в порядок не только перед тяжелым рабочим днем, но и перед встречей с Авелем Сэлинджером - бывшим ее личным психиатром и настоящим хорошим другом, который не отказался от маленькой частной практики в ее пользу, но при этом запретил платить ему. Это заставляло Иду время от времени чувствовать себя неуютно. Ведь любая работа обязана оплачиваться.
Комнату заполнила влага, каменные стены, выполненные в мраморе покрылись маленькими капельками. Женщина медленно опустилась в воду и откинулась назад, закрыв глаза. Приятное это чувство - когда горячая, почти кипяточная, вода захватывает в плен твое еще холодное после сна тело. Ида затаила дыхание и медленно выдохнула после чего открыла глаза и просто уставилась перед собой. Она очень устала. Так сильно устала, что готова просто кричать от всего, навалившегося разом.
Наверное, она очень плохая женщина. Только самая ужасная жена может изменять мужу лишь потому, что это ее маленькая прихоть и некая необходимость. Интересно, что бы на это сказал Фрейд? Заговорщическая улыбка мелькнула на пухлых губах, еще не выкрашенных красной помадой.
Около шести, миссис фон Вольф собрала спортивную сумку и отправилась в тренажерный зал. Ее фитнес центр работал круглосуточно, и это было чертовски удобно, особенно когда тебе вот так, в шесть часов приспичит побегать на беговой дорожке. Ее маленький бмв преодолел расстояние в четыре квартала всего за три минуты и резко остановился на парковке возле входа. Час с четвертью Ида фон Вольф провела с пользой и ехала домой в приподнятом настроении.
Семь тридцать утра. Экономка проснулась, что бы приготовить завтрак всей семье и чуть не упала прямо у входа на кухню. За плитой стояла Ида и переворачивала последний пайнкейк, отправляя затем сковороду в мойку.
- Доброе утро, Жанна! Проходи, сегодня я немного по хозяйничала, - улыбнулась Ида и хотела добавить "на своей кухне", но не стала этого говорить. - Аделаида уже проснулась? - она смотрела девушке в глаза. Та кивнула, осматривая стол.
Идель успела приготовить омлет с овощами для супруга, для всех американские блинчики и в духовке подходил уже яблочный пай. 
- Да, миссис Картер, - домашние категорически не хотели зазывать ее фон Вольф, - Адель уже проснулась и Хлоя ее собирает в комнате наверху, - Ида кивнула и отправилась на второй этаж, что бы разбудить супруга и пожелать доброго утра дочери. Все таки она безумно любила свою семью.
"Господи, как же сильно болит голова...что же происходит..." - Ида достала из сумки пузырек с валиумом и проглотила одну таблетку, запив ее глотком ледяной воды, который только что принесла ей секретарь.
- Ванесса, неужели так трудно принести мне документы которые я требую от тебя еще с самого утра! - Идель чувствовала, что еще немного глупости этой новенькой и она ее просто убьет. Как же это сложно - справляться со своим гневом и нелюбовью к личностям, не умеющим выполнять самые простые задачи. Миссис фон Вольф облокотилась о спинку своего кресла и тяжело вздохнула. Голову медленно отпускало, а мысли приходили в порядок. Она взглянула на часы. Надо было собираться на встречу с Авелем, если не она хочет показаться невежливой и опоздать. А немецкая педантичность глубоко засела в ее подсознании.
Когда же девчонка наконец принесла ей бумаги, Ида гневно посмотрела на новенькую:
- Еще один раз такое произойдет и можешь искать себе другое место работы. - немка открыла папку и быстро просмотрела документацию. Нет. Она уже не успеет разобраться с этим в офисе, так что пришлось взять дела с собой. 
Улицы Хьюстона встретили ее дичайшими пробками. За сорок минут поездки миссис фон Вольф успела позвонить всем своим подругам, няне дочери, супругу, даже сделать пару важных звонков по поводу контрактов на поставку моделей. Казалось, прошла вечность, прежде чем ее туфелька ступила на порог дома Авеля.
Женщина обворожительно улыбнулась и поприветствовала мужчину так же по немецки:
- Добрый день, мистер Сэлинджер, очень рада Вас видеть, - она легко кивнула в знак благодарности и поднялась по ступенькам в библиотеку или кабинет. В доме было прохладно, что доставило ей удовольствие после разгоряченной улицы. Авель был настоящим джентльменом. В нем чувствовалась не французская выправка, а скорее английская. Настолько он был чопорен и аккуратен в своих выражениях, манерах, чувствах. Прекрасный мужчина, прекрасный человек. порой, в своих мыслях Ида даже представляла себе, что будет, если однажды она сделает шаг навстречу к Авелю? Дозволит ли он это? Но подсознание осаждало ее, заставляя не думать об этих глупостях. Она ведь приходит к нему за помощью, а не затем, что бы усугубить свое положение.
Ида устроилась поудобней на софе, она ровно держала спину и старалась вести себя как можно более свободно. Но почему-то ей редко удавалось это. Сегодня у нее был день рассказов. День, когда ее слушали и не перебивали. А у нее было что поведать Авелю. Знаете, большинство фактов, которые она предоставляла здесь были известны только ей. Даже Картер, ее супруг, никогда не слышал ни о чем подобном. А если бы даже и услышал - был бы в таком шоке, что их супружеские отношения оказались бы просто на волоске.
- Вы так вкусно описали этот самый "морс", что я просто не могу себе позволить не попробовать это совершенство, - улыбнулась она одними только губами.
– Как Ваши дела, Ида? - какой простой вопрос и как многое хочется сразу поведать. Ида вздохнула, немного приподняв плечи наверх, а после прикрыла глаза. Ей было проще говорить, когда она не видела перед собой никого и ничего. Это, наверное, похоже на разговор со своим вторым я.
- Мне снова снятся кошмары. И снова я куда-то от кого-то убегаю, а потом падаю в глубину чего-то...чего-то пустого и страшного. Я знаю, что мне конец, что еще мгновение и я безвозвратно останусь в этом сне, а потом - стоп кадр и я просыпаюсь. Меня все чаще посещают панические атаки и валиум уже совсем не помогает. Я боюсь, что снова сорвусь и окажусь или в психиатрической или в наркологической клинике. Я так не хочу больше чувствовать на себе оковы этих ужасных резиновых ремней, которыми привязывали мое тело к кровати...я ведь должна жить ради дочери...но что-то снова не так, - она говорила это быстро, почти без остановок, и лишь делала кое где небольшие вздохи, что бы хватило воздуха: - Я стала очень раздражительна, а сегодня проснулась от кошмара в четыре утра. Часто подолгу не могу уснуть и брожу по дому как неприкаянная до трех часов ночи. - Идель открыла глаза, что бы посмотреть на мистера Сэлинджера. Она уперлась в его взгляд: в меру теплый, в меру серьезный и в меру понимающий. Она сама не заметила как все это время говорила по-немецки.
Как же приятно было говорить на родном языке.