Миранде было бы сложно объяснить, отчего её так тянуло сюда, в этот старый дом, но эта тяга горела в её сердце, подобно путеводному маяку во тьме, и гнала, гнала сквозь годы мыслями к обветшалым стенам, снаружи увитым плющом до самой крыши. Отсюда она видела мир прекраснее, чем он был. Верила в свет добродетели, побеждающий тьму дурных помыслов. Здесь всё было чудеснее из этих окон, укутанных в пыль, и словно возвращалось детство. Казалось, сейчас войдет матушка, еще совсем молодая, красивая, не уничтоженная как женщина непосильной работой прачки, и её нежные, бархатные руки с тонкими музыкальными пальцами прикоснутся к потертым клавишам рояля, извлекая из них божественную музыку так, как могла заставить звучать инструмент только она. Из-за воспоминаний стало тяжело дышать, сердце будто сжалось в груди, а к горлу подступил тугой ком.
У нее не было денег заниматься поместьем. Миранда сто тысяч раз уже исписала свою бухгалтерскую книжку расчетами, надеясь, что каприз выполним собственными силами, без сделки с дьяволом, но жизнь никогда не была к ней лояльна и не преподносила всё на блюдечке.
Поэтому граф был здесь, что никак не играло в пользу Миранде. Он мог купить ей любой особняк в Лондоне, мог купить землю в любой точке, которую она пожелает, и отстроить на ней то, что экс-прима пожелает, но она хотела только Уинфорд, всей душой хотела, ничто иное ей не было нужно так сильно, как этот дом.  Сосредоточение страсти и желания, томившихся сдержанными в её души, стал порыв владеть именно им, словно незримая нить привязала её к этому месту, не обрываясь, не истончаясь. Она ненавидела его обитателей, но с первого же шага по территории ощутила себя так, словно после стольких лет скитания, вернулась домой. Словно дом обладал подобием души и тоже ждал её возвращения, и это чувство единения было настолько сильным, что Миранда готова беспрекословно терпеть любые выходки Олсена, если это позволит ей, наконец, назвать Уинфорд своим.
— Нет, — едва облизнув пересохшие от волнения губы, прошептала она в ответ, повернув голову к графу, и понимая, насколько неуверенно прозвучали слова, чуть кашлянув, повторила громче и четче, - нет, благодарю, в этом нет нужды. Уверена, он весь был когда-то так же прекрасен, как сейчас стар и уничтожен отсутствием должной заботы.  – Полные губы, дрогнув, сложились в подобие сардонической улыбки, впрочем, не столь выразительной. Но я хочу именно его! Я верну ему былое величие! - Думала она.
– Но я готова рассмотреть приобретение поместья, несмотря на его ужасное состояние, разумеется, если достопочтенная миссис Сойер готова признать, что первоначальная цена, мягко говоря, завышена для такого, — выразительный взгляд совершил прогулку по периметру комнаты, после чего вернулся прямо к лицу хозяйки дома, —  положения дел.
Миранда чувствовала по интонации, что граф не изменил мнения, он по-прежнему не в восторге от её идеи приобрести именно этот особняк. Жалко ли ему денег? Она не могла ответить на такой вопрос, потому что при всей расчетливости в делах назвать Олсена скрягой была трудно, он умел красиво швырять деньги на ветер, если того требовал случай. Да, он буквально купил её саму, но дорого купил и хорошо понимал, насколько дорого, потому что не стремился после этого ограничивать во всем. Красивая и эксклюзивная вещь, как говаривал один ее знакомый, требует красивого и  эксклюзивного содержания. Возможно, он просто не понимал её желания и считал, что среди тысяч домов Англии есть куда более достойные. Ему было не почувствовать энергию этих стен, впитавшуюся за десятилетия утекающих человеческих судеб и страстей, которые они видели. Она же ощущала, даже её сердце здесь билось иначе.