...Have you got colour in your cheeks?
Do you ever get that fear that you can't shift
The type that sticks around like summat in your teeth?
Are there some aces up your sleeve?...

  Do I Wanna Know?

  Последние годы протекают как в тумане. Я плохо помню все, что происходило со мной с тысяча девятьсот девяносто пятого, с тех пор, как я бежал из Мистик-Фоллс, крича на своего брата, клялся его убить. Да. И такое было. Я не мог сказать, что горжусь этим, но и сожалеть об этом не стану. Он заслужил. Стефан заслужил. Он променял меня, своего брата, на каких-то там родственников дальних, у которых даже не было нашего гена. Он просто променял нас, наше братство, на иллюзию нормальной жизни. Вечный школьник-идиот. Симпатичная мордашка.

  Придурок.

  Из-за него я выключил свою человечность. Не в первый, и далеко не в последний раз. Это было замечательное чувство. Просто отличное. Несколько лет полнейшего забвения, в которые я только и делал, что бесконтрольно пил кровь, постоянно слыша голос брата в голове, видя его надменное лицо. Он ничего не знал. Не знал, что его подружка мешала нам общаться, и горько заплатила за это. Столько раз Стефан думал, что это я предавал его, и только посмотрите, кто в итоге предал меня. Кто забил финальный гвоздь в крышку нашего гроба.

  Пошел ты к черту, Стефан. Чертов моралист, нарушитель спокойствия, обломатель кайфа. Научился пить кровь белок и считает, что все теперь должны делать также. А кто так не считает, значит, и вампиром был не должен. Потому что мы, оказываемся, не жестокие твари, о, нет! Мы были созданы для того, чтобы белок жрать. Ага. Очень смешно. Интересно, как долго ему промывали мозги, чтобы он понял это? А, братец? Самое главное, что мне промыть мозги не получилось. Злые языки пошутят, что мне и промывать нечего. А я просто подниму их на смех. И пойду дальше. В свою кровавую мессию.

  Потерял счет дням, ночам, все возможным проявлениям погоды. Я просто ловлю кайф. Кайф от каждого дня, что являюсь вампиром. Мой мир давно перестал делиться на черное и белое, и все цвета из него исчезли, кроме алого — кровь, и темно-коричневого — бурбон. Все остальное потеряло для меня значения. Не важно, что надето на девушке, не важно, каким напитком ее угостил, и даже место, где я буду питаться не так важно. Важен результат нашей маленькой игры. Одурманенная шлюха идет за мной по пятам, и я использую ее. Использую так, как давно научили меня. Сначала игры, потом питание, снова игры и снова питание. А когда она надоедает мне, я отпускаю ее, чтобы сменить на другую.

  Иногда я убиваю. А как же без этого? Как же без эффекта неожиданности? Кровавой и такой прекрасной? Иногда девушка меня бесит, а иногда бесит ее ухажер, что решает, что она должна уйти с ним. Тратить время на внушение не хочется, душа требует зрелищ, и я получаю их. Я могу внушить, что угодно: в последний раз внушил Ромео залезть в трансформаторную будку. Это был очень большой бум, красивый. Его бывшей понравилось, и не только потому, что я ей внушил. Ну, чтобы Вы понимали. Она была счастлива и хохотала, как сумасшедшая. Хорошая детка. Долго прожила. И даже ушла живой. Не животное я же в конце концов.

  Я — вампир. А это значит, что природа моя прекрасна и невероятно темна. Мне не страшен солнечный свет, я просто не люблю день сам по себе. Днем все такие хмурые, закрытые. Потому что трезвые. Как очаровательна людская, не только женская натура после одного стакана чего-то горячительного. Так открыта к приключениям, смела и решительна. Мне нравятся подвыпившие люди. Главное, соблюдать меру. Им в первую очередь. Но ничего. Я могу подождать немного, если экземпляр стоит выдержки. Далеко не все достойны моего внимания, но есть приятные исключения из правил. И вообще правила созданы для того, чтобы исключать...

  Сегодня я снова возвращаюсь в Мистик-Фоллс. Я сыт и доволен жизнью, и кровь в моих жилах подогрета небольшим количеством бурбона. Любимая кожаная куртка пропахала женским парфюмом и легким ароматом крови, а так вообще я одет с иголочки, даже порядок на голове навел. Я пришел сюда, верно, чтобы покрасоваться. Чтобы доказать своему брату-идиоту, что жизнь может быть прекрасна, и для этого ей совсем необязательно быть скучной и обыденной. Для этого необязательно ограничивать свой мир каким-нибудь дерьмом, вроде крови белок.

  Я иду прямо по магистрали, что ведет в город. Сомневаюсь, что многие люди мечтают покинуть Мистик-Фоллс в ночи или же вернуться в него. Туристические тропы проходят далеко, а все местные настолько верят в байки про вампиров, что стараются по ночам сидеть по домам. Исключение составляют только сладкие подростки, которые по ночам отправляются в свои ночные приключения, но сегодня у меня хорошее настроение. Так что пусть живут, пусть пьют и размножаются. Я иду на долгожданную встречу с братом. И иду пешком. Потому что настроение позволяет, а еще физическая выносливость. Ведь ни для кого ни секрет, что кровь человека прекрасно воздействует на наш организм, делая нас более выносливыми, более сильными и вообще неуязвимыми.

Ну, что, братец, кто победит?

  Остановка может быть только вынужденной. И вот она случается. Когда идешь один по магистрали, а рядом нет ни одного фонаря, то быстро становится... нет, не темно. А быстро становится понятно, когда к тебе приближается машина на большой скорости. Во-первых, ты слышишь ее. Слышишь этот рев мотора, который заводит даже новые модели. Она может быть еще где-то далеко, но вампирский слух не обманешь. И уже тогда ты становишься в позу — поворачиваешься так, чтобы оказаться на ее пути. Я сегодня не намерен пить кровь, по крайней мере до встречи со Стефаном, и это факт. Но никто не говорил, что я не захочу веселиться сегодня. О, нет, я хочу. И мне будет так весело, как только я захочу.

  А сегодня я хочу разыграть аварию.

  Поэтому, пока фары машины начинают попадать на меня, я уже стою по все оружии. Смотрю вниз, так, как будто я сегодня нацелился умереть, покончить жизнь самоубийством от любви столько несчастной и вечно меня мучающей. Ну, или почему там еще подростки себя убивают? Так вот, не так важно. Я знаю, что кто бы не был за рулем, вовремя затормозить уже не успеет. Так что я просто подожду, пока машина окажется максимально близко ко мне, чтобы быстро сменить свою локацию, упасть на асфальт, изобразить потерю сознания. Ах, как мне больно. Ах, я умираю.

  Автолюбителю стоит выйти из машины, нагнуться и в панике начать проверять мой пульс. Потому что именно в этот момент я раскрою себя, также быстро поднимусь, в одно мгновение, прижму к капоту, обнажу зубы и обязательно что-нибудь внушу. А там, кто знает, может и попробую дивного напитка. Ведь те, кто считает, что вампиры — существа своего слова, ничего не знают о нас. Я дал слово только в своей голове, а с ней, как правило, очень легко договориться. Особенно, если ожидает что-то невероятно стоящее. Посмотрим, чьи ножки выйдут из машины. Лучше бы ножки на каблучках. Они более податливые и так легко пугаются... Обожаю ножки на каблучках!

— Вряд ли. Городок здесь маленький. И все пропажи людей, хорошо фиксируются. Ты заметил, как быстро распространяются у них здесь слухи? А это значит, что действуют власти в этих местах очень быстро, — предположил старший, так как история про пропавшую девушку уже стала известна не только им. Но было странно то, что девчонку никто не кинулся искать. Будто люди боялись соваться в эти места и не рисковали собственной жизнью. Даже никаких волонтеров не было. А они точно в адекватное место приехали? Случаем, здесь местные жители не приносят в жертву молодых людей, чтобы облагородить свой сад? Такая ситуация с Винчестерами уже происходила. И тогда чуть не стали кормом неким богам, которые превращали тела людей в страшные пугала. А сейчас народ мог жертвовать своими детьми ради плодов леса. Все вполне возможно.
— Или пару дней назад. Иногда родители через несколько дней лишь замечают, что их ребенок пропал окончательно. А так воспринимают за то, что их чадо просто забыло написать или перезвонить.

Оказаться практически в ловушке было весьма неожиданно, но ожидаемо. Раз какие-то сумасшедшие похищают детей, то они могут и ловушки ставить, чтобы отогнать те же следы или подозрения. Но точно Дин не ожидал, что тонкая веревка выдержит его тело и не сорвется. Уж ладно Сэма, где лишь капустные листья трясти, а уж он то мясо ел и пирог чуть не каждый день.
— Он стонал, когда я подходил к ловушке, значит жив. Но явно помощь ему необходима и срочно, — все же оказавшись на земле и не рухнув в опасную яму, Дин смог все же выдохнуть. Но точно не ожидал, что младшенький тут же кинется к пострадавшему и спустится вниз. Прям мать Тереза. На его это было похоже. Вспомнить только времена, когда у Сэмми начались видения и он норовился спасти каждого, чью смерть он видел в своих картинках в голове. И раз тот раненый парень был жив, то вопросы уже появлялись другие. Например, почему этого Адамсона веревка не выдержала? Парень был в два раза меньше и легче Дина. Если только паренёк не утащил кого-то с собой и тем самым вес был слишком запредельным. Но где тогда еще человек? Он бросил своего друга умирать? Тогда слишком странно. А если это была та самая девчонка, то у охотника все равно оставались к ней серьёзные вопросы. И к ее отцу тоже. Который до сих пор не перезвонил и будто не заинтересован в поисках своей дражайшей доченьки.
— Иди, но только осторожно. Если будет опасность, возвращайся обратно и потом вместе разберемся. Но пока сделай кое-что еще. Привяжи этого обормота к веревке, я его вытащу. Тем самым облегчу работу медикам. И никто не станет лазить в эту яму. А когда я разберусь с отправлением пострадавшего в больницу, спущусь следом. Только не рискуй, Сэмми.
На этот раз Дин говорил много, но по делу. Ему хотелось, чтобы все прошло удачно. И ведь если брат попадётся в другую ловушку некого маньяка-людоеда, то виноват уже будет именно Дин. Только он сейчас допускает то, что отпускает младшего в такой рисковый и опасный путь. Но Сэм сам решил. Он взрослый и в праве решать за все это. Ему остаётся лишь смотреть, как растёт его братишка и все больше крепчает, становясь настоящим охотником и мужчиной.